Эфрон еле держится, но допросы продолжаются. На каждом из них он снова и снова повторяет, что был секретным сотрудником НКВД и ни с какой иностранной разведкой не связан. Удивительная твердость в отстаивании своей правды. Перед кем, вынося мучения, «сохранял лицо» это убиваемый, замученный человек? Перед следователем — недочеловеком? Смутный феномен. Но Эфрон с невероятной стойкостью выдерживает принципы личной чести, не отступая от нее, превозмогая сердечную болезнь, галлюцинации, психическую подавленность, пытки — и даже страх за близких.
Он почти прозрачен, только глаз — страшный глаз в покрасневших веках (второй заплыл от удара), светился на исхудалом лице. Побелевшие волосы, мерцавшие серебром, слипались от крови. Тонкая шея не могла держать крупную голову, когда он терял сознание после очередного удара — свисала голова, выставляя острый кадык. Казалось — еще немного и оторвется, покатится по цементному полу.
Вода из ведра — в глазах появляются проблески сознания. Эфрон, утирая рваным рукавом с губ кровавую пену, не поднимая век:
— Повторяю сотый раз с иностранной разведкой не был связан…
— Смотреть в глаза! Говорить правду! — злобный окрик, тычок в челюсть, луч ослепительного света в лицо, окрик: — Кто помогал вам? Имена!!!
Допрашиваемый тряхнул головой, выпрямился, поднял лицо. Сквозь слепящий поток, заливший его лицо, на мучителя смотрел глаз. Смотрел долго, не мигая в непереносимом свете, не шевелясь, не пытаясь опустить веки.
Следователь дернулся, отвел взгляд от страшного лица заключенного, хотел уже крикнуть, чтобы уволокли немедля этот окончательно свихнувшийся полутруп. Но тот разлепил губы. Присвистывая сквозь темные прорехи выбитых зубов, проговорил четко, медленно, прямо в лицо утаенного темнотой монстра:
— Я говорю правду. Я могу ошибиться в ответе, потому что память мне может изменить, но сознательной неправды я не говорил и говорить не буду.
Следствие продолжалось девять месяцев. 2 июня 1940 года Сергею Яковлевичу Эфрону предъявили протокол об окончании следствия. Приговор для всех был одинаков: «Подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества».
16 октября 1941 года — день страшной московской паники. Немецкие войска стояли уже в пригородах, городские власти практически бросили Москву на произвол судьбы. Правительство по совету Матроны Московской спряталось в бункере глубоко под землей. По пустым улицам летали секретные бумаги из покинутых учреждений, хлопали распахнутые окна брошенных домов, мародеры громили магазины и сберегательные кассы.
НКВД продолжал работу. Именно в этот день в Бутырскую тюрьму поступило распоряжение: «Выдайте коменданту НКВД СССР осужденных к расстрелу ниже поименованных лиц:
1. Андреев-Эфрон Сергей Яковлевич…» и список — еще 135 фамилий.
Их вывели во двор всех сразу — времени на церемонии не было. Совсем рядом свистели и рвались снаряды. Не один из смертников, наверно, подумал о том, как упростил бы дело один шальной снаряд, залетевший сюда.
Стояли в четыре ряда вдоль кирпичной стены, исшарканной выбоинами от пуль.
Эфрон в предпоследнем. Ему полагалось быть застреленным во вторую очередь, когда упадут, расчищая путь пулям, первые ряды. А значит, пережить три «Пли!».
Первый залп грохнул, гремящим эхом облетел дворик. Отозвался и затих. Второго не было, не было и третьего, и четвертого. В прозрачной тишине Сергей слышал трижды повторенное Мариной: «Сергей! Сергей! Сергей!!!»
* * * Он поднял голову к небу и всем своим существом, потянулся к нему. Сухим листком, подхваченным ветром, взмыл над мотками проволоки, уходившими все ниже, над очертаниями стен, словно влипавшими в землю. То, что осталось внизу — больше не мешало. Перед ним открывалось необъятное белое пространство неба. Оно состояло из сплошною мельтешения частичек светящейся белизны — корпускул света, снежинок? Нет, метель цветов акации — наверно, из Феодосии и порывы новогоднего коктебельскою бурана? Сергей поднимался асе выше, становясь невесомым, освобожденным от боли, страха, вины… Остался внизу дворик, здание тюрьмы, похожей отсюда на макет вместе с улочками, домами, метелками голых деревьев. Тишина… Невиданная белизна и неслыханная тишина окутывали его. Что-то вспыхивало внизу, домик у набережной стал распадаться и оседать целыми кирпичными стенами. Рвались снаряды, а самолетов с черным крестом нигде не было. Сергей узнал свой дом в Борисоглебском — стоял целехонький. И Музей цветаевский, окутанный пегой маскировочной сетью тоже. Ладонь Сергея, протянутую в полете, подхватила знакомая рука:
— А, батюшка вы мой! Вот так встреча… — Иван Владимирович Цветаев в шитом золотом белом, летучем мундире помог Сергею набрать высоту. — Оказия вышла. Вас не убили. Просто остановилось сердце. Оно и так проработало лишних 45 дней. Что поделаешь, везде неполадки со сроками. Я-то как торопился с открытием музея! Неуч деревенский! Времени-то оказывается — нет! Часы есть, а ВРЕМЕНИ — нет! Вот какое дело, милостивый государь! Зато всяческого иного, чего и помыслить не могли — не перечесть. Ну, начать с тою, что и пространства нет… — Иван Владимирович опасливо глянул на Сергея. Сразив его этим сообщением. — Только вы уж извольте не принимать близко к сердцу… Пардон, к душе.
— Где же тогда Марина? Она попала сюда раньше?
— Бросьте, Сергей Яковлевич: «Раньше, позже» — какое это имеет теперь значение.
— Верно… Как верно! Имеет значения только любовь.
— А с этим тут все в полном порядке: и семья моя, и ваша, и Мариночка — все на месте. Были с ней трудности, она во всем призналась, подписала данные о содействии с неким Мышастым… Покаялась в гордыне своей, непомерном сластолюбии, злоупотреблении поэтической похотью… Все на себя взяла… Но ведь и за нее как стояли! Константин Бальмонт очень сердечно выступил в защите…
— Что? Суд?.. Простите, я лучше вернусь, — Сергей схватился за грудь. — Сердце! Я падаю… — Да не торопитесь вы! Вечно торопитесь! Во-первых — у вас уже нет сердца, во-вторых — здесь все понарошку — театр теней. А главное — у вас общий приговор! ВЕЧНАЯ! Вечная любовь… И без всякой там «Инакости»! Вот еще выдумали: все люди как люди, а эти — избранные…
— Простите, Иван Владимирович… — Сергей обхватил руками кружащуюся голову. — Не понимаю!
— И до меня не сразу дошло! То, видите ли, Мариночке «Дар в колыбель», то «Поэт», а то бух: «обычный человек!» Жестко решили, на мой взгляд. Но Марина, да и вы, батюшка мой, столько, извините уж, понаворотили!..
Шею Сергея обвила нежная рука, блеснуло пенсне и розовая щека:
— Сереженька! Да пусть их приговаривают! Мы же вместе, вместе направлены в исправительную ситуацию. А значит, все начинается сначала!
Они скользнули сквозь белое мельтешение, омывающее тело — каждое перышко отдельно.
«Напоминаем! Исправительная ситуация вступила в силу!» — Раздалось со всех сторон с явной на — сметкой, как цирковое объявление «смертельного номера» на детском представлении.
— Вот и отлично, что вступило! — Марина заглянула в его глаза. — А сейчас я буду безумно, совершенно безумно в тебя влюбляться… — И она распушила белоснежные перья.
…По жестяному подоконнику кабинета в Борисоглебском, ходили два сизаря. Ерошили перья, гулили, гордо переступали красными лапками, а потом начали толкаться у горсти крошек, брошенных из окна детской рукой.
— Марина! — окликнул он, раздувая призывно крылья. — Кушать подано!
— Это черные ржаные сухари. Мои любимые! — рубиновая бусина глаза заметила крошку, клюв метко долбанул в лакомство.
— Аля! Закрой окно, просквозит! — раздалось в глубине комнаты.
— Я голубей кормлю. Тех самых, наших любимых — сизого и беленькою со шнурочком на шее. А на нем — бусина, ее в перьях не видно. Это главный голубь — волшебный. Они точно жених и невеста. Напиши про них стихотворение, Марина!
— Лучше уж ты сама. Иди за стол — отец ждет…
Окно закрылось, пробежав солнечным зайчикам по голубиной паре. И в этот момент исчезло все, что помнилось, а лица и имена сгладились в сплошной синеве весеннею дня…
P.S.
Эфрон пережил Цветаеву на 45 дней. В годы массовых реабилитаций Сергей Яковлевич Эфрон и Ариадна Сергеевна Эфрон были реабилитированы «за отсутствием состава преступления». Но Цветаева об этом никогда не узнала.
Основные даты жизни и творчества Марины Цветаевой
1892, 8 октября (26 сентября ст. ст.) — В доме профессора Ивана Владимировича Цветаева и его жены Марии Александровны (урожденной Мейн) родилась дочь Марина.
1894 — Рождение сестры Анастасии.
До 1902 — Жизнь между Москвой и Тарусой на Оке.
1902 — В связи с болезнью матери жизнь за границей: Италия, Швейцария, Германия.
1905 — Возвращение в Россию. Крым.
Первая русская революция. Революционные стихи (не сохранились).
1906 — Переезд семьи в Тарусу. Смерть М.А. Цветаевой. Москва.
1907–1910 — Марина сменила три гимназии и совсем оставила учебу после 7-го класса.
1910 — Выход сборника стихов «Вечерний альбом».
1911 — Первое лето в Коктебеле у Волошиных. Встреча с Сергеем Эфроном.
1912, 27 января (ст. ст.) — Венчание с С.Я. Эфроном. Выход сборника «Волшебный фонарь».
31 мая (ст. ст., 13 июня — н. ст.) — Торжественное открытие Музея изящных искусств им. Императора Александра III — дела жизни И. В. Цветаева.
5 сентября (ст. ст.) — Рождение дочери Ариадны (Али).
1913 — Выход сборника «Из двух книг». Смерть И.В. Цветаева.
1913–1915 — «Юношеские стихи» (сборник опубликован в 1976 г.).
1914 — Начало Первой мировой войны.
1916 — Поездка в Петербург. Знакомство с литературным Петербургом.
1917 — С. Эфрон мобилизован.
27 февраля (ст. ст.) — Государственный переворот в Петрограде.
2 марта (ст. ст.) — Отречение императора Николая П от престола.
13 апреля (ст. ст.) — Рождение у Цветаевой дочери Ирины.
25 октября (ст. ст.) — Захват большевиками власти в Петрограде. Прапорщик Сергей Эфрон принимает участие в уличных боях и защите Кремля в Москве.
После победы большевиков С. Эфрон уезжает в Крым.
1918 — С. Эфрон вступает в Добровольческую армию.
Знакомство Цветаевой со Студией Евгения Вахтангова. «Театральный роман».
1918–1919 — Романтические драмы: «Червоный Валет», «Метель», «Приключение», «Фортуна», «Каменный Ангел», «Феникс».
1920, 2 или 3 февраля — Смерть в приюте младшей дочери Ирины.
Стихи Цветаевой напечатаны в первом номере парижского журнала «Современные записки», сотрудничество с которым продолжалось до 1938 г.
1917–1920 — «Лебединый Стан» (сборник издан в 1957 г.).
1921 — С. Эфрон жив: первое письмо от него из эмиграции.
Смерть А. Блока, расстрел Н. Гумилева, слухи о самоубийстве Анны Ахматовой.
Выход сборника «Версты» (стихи 1917–1920 гг.).
1922, 11 мая — Отъезд из Советской России.
Встреча в Берлине с С. Эфроном после более чем четырехлетней разлуки.
Начало эпистолярного романа с Борисом Пастернаком.
В Москве выходят книги М. Цветаевой: «Конец Казановы», «Версты. Выпуск I», «Версты» (стихи 1917–1920 гг.), 2-е изд.; «Царь-Девица».
В Берлине выходят книги М. Цветаевой: «Разлука», «Стихи к Блоку», «Царь-Девица».
1 августа — Переезд в Чехословакию.
Начало сотрудничества в журнале «Воля России».
1923 — В Берлине выходят сборники «Психея» и «Ремесло».
Роман и разрыв с Константином Родзиевичем. «Поэма Горы».
1924 — «Поэма Конца».
В Праге выходит поэма-сказка «Молодец».
Работа в редколлегии сборника «Ковчег».
1925, 1 февраля — Рождение сына Георгия (Мура).
Лирическая сатира «Крысолов».
1 ноября — Переезд в Париж.
1926, 6 февраля — Первое выступлением. Цветаевой в Париже.
Сближение с евразийцами. Эфрон входит в редколлегию сборника «Версты».
Цветаева сотрудничает в сборниках «Версты» и «Благонамеренный».
Весна и лето в Сен-Жиль-сюр-Ви. Переписка с Б. Пастернаком и P.M. Рильке.
Смерть P.M. Рильке.
1927 — Стихи и проза, обращенные к P.M. Рильке: «Новогоднее», «Твоя смерть», «Поэма Воздуха».
Трагедия «Федра».
Визит в Париж Анастасии Цветаевой — последняя встреча сестер.
Подготовка сборника «После России».
1928 — Лето в Понтайяке в кругу евразийцев.
С.Я. Эфрон — один из редакторов еженедельника «Евразия».
Поэма «Красный бычок».
Выход в Париже «После России» — последней прижизненной книги М. Цветаевой.
1929 — Знакомство схудожницей Н.С. Гончаровой. Эссе «Наталья Гончарова. Жизнь и творчество».
Поэма «Перекоп» (опубликована в 1957 г.).
Начало работы над Поэмой о Царской Семье.
Раскол в евразийском движении. Закрытие газеты «Евразия».
1930 — Самоубийство В. Маяковского. Стихи «Маяковскому».
Перевод на французский язык поэмы-сказки «Мблодец».
1931 — Эссе «История одного посвящения» (опубликовано в 1964 г.).
«Стихи к Пушкину» (частично опубликованы в 1937 г.).
1932 — Литературно-философские эссе: «Поэт и Время», «Искусство при свете Совести», «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак».
Смерть М. Волошина в Коктебеле. Стихотворение «Ici-Haut (Памяти Максимилиана Волошина)».
«Стихи к сыну», «Тоска по Родине! Давно…».
С.Я. Эфрон подает прошение о получении советского паспорта.
1933 — Автобиографическая проза: «Дом у Старого Пимена», «Музей Александра Третьего» «Открытие Музея» и другие эссе: «Живое о живом (Волошин)», «Поэты с историей и поэты без истории» (опубликовано в сербском журнале «Русский архив»).
1934 — Смерть Андрея Белого. Эссе «Пленный дух (Моя встреча с Андреем Белым)».
С.Я. Эфрон работает в Союзе возвращения на родину.
1935 — Конгресс писателей в защиту мира в Париже. Встреча с Б. Пастернаком.
Обострение отношений в семье: все, кроме Цветаевой, стремятся вернуться в Советский Союз.
1936 — Перевод на французский язык стихов А. Пушкина. Окончена Поэма о Царской Семье (сохранилась в отрывках).
«Стихи сироте».
Ариадна Эфрон сотрудничает в просоветском журнале «Наш Союз».
1937 — Окончены работы «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
15 марта — Отъезд Ариадны Эфрон в Советский Союз.
Известие о смерти в Москве С.Е. Голлидэй. «Повесть о Сонечке».
4 сентября — Убийство советского невозвращенца Игнатия Рейсса, одним из организаторов которого был С.Я. Эфрон. Эфрона допрашивает французская полиция.
Между 27 сентября и 29 октября — Бегство С.Я. Эфрона в Советский Союз.
Цветаеву допрашивает французская полиция.
1938 — Цветаева начинает готовиться к отъезду в Советский Союз: разбор архива, переписка рукописей, раздача домашней утвари.
Передача большой части архива М.Н. Лебедевой в Париже (пропал во время немецкой оккупации).
Передача части архива профессору Базельского университета Е.Э. Малер.
Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии. Начало работы над «Стихами к Чехии» (цикл «Сентябрь», опубликован отдельными стихотворениями в 1956,1961, 1965 гг.).
1939 — Оккупация Чехословакии войсками Гитлера. «Стихи к Чехии» (цикл «Март», опубликован по частям в 1956 и 1961 гг.).
12 июня — Отъезд с сыном из Парижа в Советский Союз.
18 июня — Приезд в Советский Союз. Жизнь с семьей в Болшеве под Москвой.
28 августа — Арест Ариадны Эфрон.
Перевод стихов М. Лермонтова на французский язык.
10 октября — Арест Сергея Яковлевича Эфрона.
Бегство из Болшева.
1940 — Хлопоты об арестованных муже и дочери. Стояние в тюремных очередях.
Работа над переводами поэм грузинского классика Важа Пшавелы (опубликованы в 1947 г.).
1941, 22 июня — Начало войны между Советским Союзом и Германией.
8 августа — Отъезд с сыном в эвакуацию.
17 августа — Приезд в Елабугу на реке Каме.
31 августа — Самоубийство Цветаевой в Елабуге.
16 октября — Расстрел С.Я. Эфрона.
1944 — Гибель Георгия Эфрона на фронте.
1956 — Возвращение Ариадны Эфрон после лагерей и ссылок.
Примечания
1 В некоторых источниках Родзевич (ред.)